Реки в мифологии и обрядовой практике

Реки в мифологии и обрядовой практике

Река – важный мифологический символ, элемент сакральной топографии. В мифологических представлениях образ реки осмыслялся как дорога в иной мир и граница между мирами, что нашло широкое отражение в мифопоэтических текстах и обрядовой практике. В славянской мифологии образ реки двойственный. С одной стороны, она представляется как могущественная, величественная и милостивая природная сила, с другой — как сила мрачная, грозная, опасная и сулящая погибель. Символические значения реки по В. Н. Топорову – препятствие, опасность, потоп, наводнение; в ритуальной практике – рубеж между земным и нижним, потусторонним миром, между пространством своим и чужим. Образ реки играет важную роль в сказочных мотивах (река-оборотень, огненная река, за которой живет змей, река и баба-яга и т. п.), а также в мотивах купания в реке героя или царевен [Топоров, 1988, с. 374–376].

В фольклоре Северо-Запада зафиксированы легенды и предания о происхождении рек и изменении направления течения. Реки предстают как живые существа: «Свирь родилась ночью и маленьким зайчиком побежала на месяц, который стоял над Ильмен-озером». Ее увидел волк и пустился догонять. Чтобы спастись, Свирь изменила направление течения и впала в Нево-озеро [Криничная, 1994]. Другая легенда повествует о соперничестве Волхова и Свири, которые спорили, какая из них лучше: в легенде наличествует этиологическое объяснение рельефа местности, по которой протекают реки. Судья присудил, что лучше та река, которая  за более короткий срок добежит до указанного места. В соперничестве побеждает Волхов: «Свирь увидела, сколько он нарыл земли, да какие сдвинул, да какие горы прорыл, так и сказала: «Ты будешь моим отцом, что велишь, то и сделаю». Однако Волхов милостливо предлагает поменяться крестами и стать названными братом и сестрой. С тех пор реки стали жить в согласии [Криничная, 1994, с. 163]. Еще одна легенда поясняет особенности течения рек Суны и Шуи и образование порогов и водопадов (Кивач, Гирвас, Порпорог). Реки – родные сестры, они «вытекают из одних и тех же колодцев-родников и долго идут рядом, … не желая расставаться друг с другом». Однажды Суна уснула и не заметила, как сестра покинула ее. В отчаянии Суна бросилась  в погоню за сестрой,  она налетела на Олонецкие скалы и стала неистово рвать их, пробиваясь стрелой все вперед и вперед: «Гирвас, Порпорог и самый Кивач – это ее дикие победы над гранитными громадами». Утомленная Суна после Кивача стала спокойно течь [Криничная, 1994, с. 164].

У реки как одушевленного существа просят разрешения взять воду для лечения: «Река-девица, вода-кормилица, благослави рабе Бежией…. Взять пречистые-чистые, как слеза, святые твоя водицы» [Русские заговоры Карелии, 2000, с. 52]. Однако это существо может представлять опасность и ежегодно забирать людей: «А ведь как у нас рекой раньше гоняли лес-то, дак ведь мало ли в реке тонут. А всё говорят, вода берет, всё вода, вот тоже судьякали на то, что вода берет» [Криничная, 1994, с. 215].

В ряде ритуалов отражены представления о реках как путях в царство мертвых. Например, вниз по реке отправляли стружки от гроба [ПМА. Архангельская обл. Вельский р-н. 1988]. Родственники умершего знахаря отправляли его заговоры по реке в «иной» мир, если не хотели становится наследниками знаний: «Мама никому не передала, она нашептала в соль, а я бросила в воду, в реку» [ПМА. Архангельская обл. Вельский р-н. 1987]. По реке также «сплавляли» болезни: с больного ребенка снимали одежду и «пускали» ее по реке. С представлениями о «сплавлении» болезни по реке связан обычай черпать воду для лечения только по течению реки – в походь. Такая зачерпнутая по течению реки вода называется проходная, ходовая, и именно ее следует использовать в лечении. Смывание болезни проходной водой сопровождается заговорами: «Вага-река, ключевая вода, текешь-протекаешь, ручьи пробиваешь, рвешь пенья-коренья, тащишь дробь да каменья.   Также смой, собери все испуги, переполохи с рабы Божьей (имя)….» [ПМА. Архангельская обл. Шенкурский р-н. 1987].

Проходная, движущаяся речная вода символизировала жизнь, ее рождение. В обрядах и заговорах роды ассоциируются с речным потоком: роженице давали попить проходной водой, опрыскивали ею и произносили заговор:  «Водица моя, царица, бежишь через горы, крутые повороты, ничто тебя не держит – ни горы, ни крутые повороты. Так бы роженицы проходы были, кости расходились» [ПМА. Архангельская обл. Вельский р-н. 1988]; «….шли с посудой за ходовой водой, черпали в походь по воде, … и этой водой три раза спрыскивали роженицу, приговаривая к той реке, где живут: «Устья-река, раскройте роды, пролейте воды, выпустите ребеночка» [ПМА. Архангельская обл. Вельский р-н. 1988]. Проходную воду использовали также для лечения коровы, у которой «закрыли молоко»: «В речку Вагу бежат ручейки изо всех ручейков , так и бежи молочко у рабы Божьей коровки изо всех жил в вымячко, из вымячка в титечки, из титечек в ведерочко» [ПМА. Архангельская обл. Шенкурский р-н. 1987]. Если движущаяся светлая чистая речная вода символизировала жизнь, то стоячая вода, омуты – смерть. Для того, чтобы извести человека, в «ржавку» (стоячую, темную воду) опускали остатки украденного сена с приговором, чтобы «извести вора» [ПМА. Архангельская обл., Пинежский р-н, 1989].

На берегах рек строили церкви и часовни. Вода рядом с церковью считается целебной, а «святой» – речная вода, взятая из проруби в ночь на Крещение (Богоявление – с 18 на 19.01 по новому стилю): «На Крещенье в 12 часов ночи ходят на реку и зачерпывают воду из проруби, «потому что Христос воду опрыскивает дак, воду крестит, …вода эта чистая, крешшеная» [Магические практики севернорусских деревень, 2020, 2, с. 277).

Вода для очистительных ритуалов или придания человеку силы называется «живой». Набирают ее из рек и озер в Великий четверг перед Пасхой или в Благовещенье (7 апреля по новому стилю). Во время таяния снегов воду для лечения берут у места встречи трех ручейков (вытекающих из трех болот), скручивающихся в «кольцо» или фонтан. В любое время года для лечения используется вода, взятая с бурлящего речного порога [Логинов, 2005, с. 4]

Перед тем, как взять воду с реки для лечения, обращались к ее хозяевам: «Царь водяной, царица- водяница, дайте водицы, не для хитрости, не для мудрости, смыть, спослоскать все призоры, оговоры,  испуги, переполохи с раба такого-то…» [ПМА. Архангельская обл. Шенкурский р-н. 1987]. Если болезнь наступала вследствие нарушения запрета – мочиться в воду утром, в обед или вечером, когда ест водяной, то обряд лечения проходил у реки: больного приносили на берег реки, и он должен был просить прощения у водяного, который наслал на него болезнь [ПМА. Архангельская обл. Вельский р-н. 1988]. Река ассоциировалась с границей между миром людей и «иным» миром, поэтому во время проведения лечебного обряда, если за словами (заговорами) приходил родственник больного, он должен был соблюдать особые правила при переходе через реку, иначе заговоры утрачивали свою силу: «Река как граница; через реку идешь, слова чтоб не потерялись, говоришь: «Через реку перешла – слова перенесла» [ПМА. Архангельская обл. Шенкурский р-н. 1987].

С реками и другими водными объектами в мифологической картине мира славян связаны образы духов-хозяев вод, к которым относятся русалка, водяник (водяной), водяниха, шиликун. После введение христианства представления о них оказались более устойчивыми по сравнению с представлениями о высших персонажах славянского пантеона, что привело к так называемому двоеверию русских крестьян, сочетанию православия с демонологией: верой в лешего, водяного, nолевика и т. д. [Иванов, Топоров, 1988, с.450–456].

Водяной (водяник, водяной дедушка,водяной царь) – хозяин воды, опасный дух, изначально враждебный человеку, в самом имени которого нередко указывалась принадлежность к нечистой силе: водяной черт, водяной бес, морской водяной дьявол. Водяной, по народным поверьям, есть в каждом водоеме — в реке, озере, пруду. Былички описывают действия водяного, ведущие к резким изменениям уровня воды. Половодье, межень, исчезновение карстовых рек объясняются тем, что водяные из разных озер и рек играют в карты на воду и рыбу из их владений. Проигравший водяной устраивает наводнение, чтобы перегнать проигрыш в водоем нового хозяина.

Водяного представляли как безобразного голого или лохматого старика в зеленой тине. В мифологических рассказах и быличках он выходит на сушу только по ночам и не вредит людям, но может рассердиться на тех, кто нарушает правила: купается без нательного креста или в неугодное время – ночью или осенью. Места обитания водяных – омуты, особенно у мельниц, водовороты; глубокие и опасные места на реках, бочаги малых рек: «Водяной живет в глубочайших ямах, в озерах или реках. Над теми ямами вертит воду. Такие места называются чертовыми домовищами» (Арх.) [Власова, с. 82]. В некоторых историях нечистый дух портил мельницы и плотины — в таком случае обращались к знахарю, чтобы его прогнать или убить. Считалось, что погубить водяного можно, если насыпать в воду золы.

В своей родной стихии водяной неодолим, он может дать рыбаку счастливый улов или рвет сети. Зимой хозяин вод спит, а с началом весны пробуждается, ломает лед, вздымает волны и разгоняет рыбу. В эту пору властелину реки приносят жертвы: поливают воду маслом, даруют гусей и домашних животных чёрной окраски (козла, петуха). Считалось, что этот цвет любезен водяному, поэтому на водяных мельницах держали животных чёрной масти. Поверья о водяных сопоставимы с легендой о морском (водяном, поддонном) царе, нашедшей отражение в русских былинах о Садко [Словарь славянской мифологии].

Русалка (русланка, водяниха, водяновка, водяница ) – дух вод женского рода, обитающий в воде, а также в лесу, ржаном поле [Власова, 2008]. В этом образе переплелись черты духов плодородия (полевые русалки), воды (речные русалки), представления о «нечистых» покойниках - утопленницах, умерших некрещёнными детях и др. На Русском Севере представления о русалке смешиваются с представлениями о водяниках – женских духах вод. По мнению Д. К. Зеленина, русалки – это «заложные покойники», то есть люди, не изжившие свой срок жизни, умершие раньше срока неестественной смертью, чаще – утонувшие или утопившиеся [Зеленин, 1916].

Шуликун (шиликун, щулюкун, шалыхан чуликун, гуликун) – сезонный демон, круглый год живущий в воде, а на Святки выходящий на землю [Славянская мифология, 1995]. Шиликуны связаны с представлениями о воде и огне, поэтому их активность возрастает в период зимнего солнцеворота.

На Русском Севере и Северо-Западе речная вода использовалась в заговорах, гаданиях и визионерских практиках (от англ. visionary, — ‘видящий’; vision — ‘видение’), нацеленных на то, чтобы увидеть будущее или нечто, происходящее где-то далеко. Во многих заговорах проводятся аналогии с рекой, половодьем, быстрым потоком и его разрушающей или целительной силой. В заговоре от ран упоминается вода спяща, то есть стоячая вода в омутах и в заводях. В заговорах на отсуху (остуду) водный поток мог выступать в качестве разделительного начала. В некоторых текстах есть упоминания конкретных рек, в том числе библейской реки Иордан.

 

Иллюстрации

1. Протоки Северной Двины около бывшей деревни Никольшино. «Место явления» русалки.
2. Знахарка с принесенной с реки водой для заговоров. Фото: В. Балахнов (Архангельская обл., Плесецкий р-н, 1989).
3. Волхва – деревня и озеро. Пушкиногорский район, Псковская область. Карты 1871 г, 1941 г., (карта РККА), 1985 (1:200 000), геоизображение Яндекс.Карты. Фото Михаил Б.
4. Ложбина с Тиглицким озером – «родина» Тиглицкой русалки, водяницы. Карта 1941 г. (карта РККА), Яндекс.Карты. Скриншот видео: 1pskov.

 

Народные термины

Мифологические персонажи

Нечистая сила

Враг – ‘черт, бес’: «Анти́христ ‒ э́та врак, чорт» (Тор.) [ПОС, 5, с. 31].

Жúтель – ‘в суеверных представлениях: водяной, домовой и т. д.— нечистая сила, дух’: «В каждом месте есть свой житель…» (Медв.); «Житель — это сам хозяин, а остальные — люди» (Тихв.) [СРГК, 2, с. 66].

Нéжить – ‘по поверью, особый разряд духов, живущих без плоти и души, но в виде человека: лешие, ведьмы, русалки и т. п.’: «Нежить — это ведьмы, черти» (Люб.) [НОС, с. 636].

Нечистая сила: «У нас тятя век такой правдуха был, в нечистую силу не верил» (Тихв.) – из иллюстрации правдуха – ‘честный, справедливый человек’ [СРГК, 5, с. 135].

Нечúстой – ‘нечистая сила, черт’: «На ночь-то разве можно нечистого поминать» (повс.) [Дилакторский, с. 294].

Нéчисть – ‘нечистая сила, дьявол, черт’ (повс.) [Дилакторский, с. 294].

Погáный – ‘нечистый’ (Повс.) [Дилакторский, с. 368].

Óмег, óмек – ‘нечистый дух, нечистая сила’ (Ник. Баженов) [Дилакторский, с. 322].

Шиликýн – ‘нечистый дух, черт, домовой’ (Сольв. Ярен. Баженов) [Дилакторский, с. 568].

Водяной

Водянúк – ‘в народных поверьях – бес, живущий в воде’ «Вадяник в реке жывет, сядет верхом и утянет в воду» (Ляд. Марьинское); «Вадяник в реках, я не видела» (Ляд. Васильевщина) [ПОС, 4, с. 80].

Водянúк – ‘водяной, мифическое существо, живущее в воде, реке’ (Тот. Н. А. Иваницкий) [Дилакторский, с. 61].

Водяник – ‘в народных поверьях, водяной’: «Водяник — хозяин воды, который живёт в водах» (Пест.); «Раньше у этого моста водяник жил, много люду погибло» (Хв.) [НОС, с. 120].

Водяни́к– ‘в народных поверьях – бес, живущий в воде’: «Вадяни́к в реке́ жывёт, ся́дет верхо́м и утя́нет в во́ду» (Ляд. Марьинское); «Вадяни́к в ре́ках, я не ви́дела» (Ляд. Васильевщина. + Доп.) [ПОС, 4, с. 80]; «“Смотрите,— говорит, — как я пойду в нырки [нырять]”; водяник утянул» (Кем.) [СРГК, 4, с. 56]; «Водяником да баяником детей кропали [пугали, стращали]’» (Медв.) [СРГК, 3, с. 24]; «Водяник сидит на лабе, на конёчку» (Пуд.) [СРГК, 2, с. 414]; «Жить о реку, так водяник придет, я все боюсь» (Медв.) [СРГК, 4, с. 63]; «В речке, говорят, водяник такой, как потопленник [утопленник] бывает, тык это, говорят, водянику потребовалось, он и утонул» (Медв.) [СРГК, 4, с. 581–582]; «Кто не наш ли водяник купается, а другой у берега плюскается, яма необсыхаемая [невысыхаемая, всегда наполненная водой], вся обширность за озеро идет» (Бок.) [СРГК, 4, с. 5].

Водяни́к, водени́к – ‘мифическое существо, живущее в реке, озере’: «Воденик живет в воде. Сам он черный, лохматый; волосы на нем курчавые и длинные, имеется хвост. Есть у него жена водениця, а детей нет» (Беломор. Цейтлин, 1912); «Девоцька как пошла к реки – ю воденник и захватил. Мать как узнала, стала жалеть да Богу молитьсе, всим странникам деньги давать (сказка)» (Колежма, Цейтлин); «Водяник, верно, косматый, лапугой оброс, ухает здорово» (Лопшеньга. Гемп + Сумский Посад. ИАОИРС) [Мызников, 2021, с. 77].

Водянúк (воденúк, водянúк) – ‘в народных поверьях сверхъестественное существо, обитающее в водоемах’: «Вецером на сутёмках видела, воденик небольшой, хвоз долгой, шэрсь тёмна» (Плес. Кнз) [АОС, 5, с. 11].

Водянóй – ‘в народных поверьях – бес, живущий в воде’ (Пск. Красные Пруды) [ПОС, 4, с. 81].

Водянóй – ‘в народных поверьях сверхъестественное существо, обитающее в водоемах’: «Дедушко – водяно-то – водяной» (Леш. Блщ) [АОС, 5, с. 12]: «Иш, коня поплавиш, он ща йего поймаеця, давит к воды, можэт утопить» (Леш. Вжг) [АОС, 10, с. 210].

Водянóй, водянкóй, водяннúк, водянóе – ‘в народных поверьях сверхъестественное существо, обитающее в водоемах’: «Дедушко – водяно-то - водяной» (Леш. Блщ); «Водяной к хорошэму не покажэцца» (Прим. Зз); «Водяной-то черт, чёртушко» (В-Т Пчг); «Водяно – в воде, да мы не видали, старики, можэт, и видали. Журчят молодеш нынче, дак и водяной убежит» (Мез. Крп); «В реки да в озерах водяной жыл, воды напьйошся, надо спасибо дать» (Онеж. Лмц; Пдп. Трч; Шенк.) [АОС, 5, с. 13].

Водяно́й – ‘в народных поверьях – бес, живущий в воде’: «Я ввали́лась ф пруди́ну, как кто тя́нет туда́, мо́жэт и въдяно́й был» (Пск. Красные Пруды) [ПОС, 4, с. 81].

Водяной: «Я ещё маленькая была, ковда у нас на Старой Мельнице водяной проказил. Раз даже его зелёную бородищу видала, вот ужо стреканула товда» (Хв) – из иллюстрации к товда – ‘в то время, в тот или иной момент в прошлом или будущем; тогда’ [НОС, с. 1188].

Волосатик – ‘водяной (нечистый дух)’ (Вел., Ник., Сол., В-Уст. Шайтанов) [Дилакторский, с. 63].

Куля́ш – ‘водяной, чертенок’ (Даль) [Дилакторский, с. 223].

Полосатый – водяной: «Встал из воды полосатый и говорит: “Год году хуже, год году хуже”. Дедушка рассказывал, а потом и пошло и повезло, что водяник» (Медв.) – из иллюстрации к и пошло и повезло – ‘и началось’ [СРГК, 4, с. 581–582].

Рúгачник на реке –: «В ригаци так ригацьник жил, а в байне так байник» (Медв.); «А в ригаче ригачник жил, говорили. Ригачник на реке, тоже нечистый» (Тихв.) – из иллюстрации к рúгачник – ‘по суеверным представлениям сверхъестественное существо, живущее в риге; злой дух’ [СРГК, 5, с. 528].

Чертушка-водяной: «Лешой – в лесу, а цертушко-водяной – такой, как собацька, низенькой, на ногах» (Мез. Крп) [АОС, 5, с. 13].

Водяница

Водени́ца – ‘жена водяного’ (Беломор.) (Цейтлин, 1912) [Мызников, 2021, с. 77].

Сестри́ца (фольк.) – ‘одна из утонувших молодых девушек, живущих у водяного’ (Беломор. Цейтлин, 1912) [Мызников, 2021, с. 457].

Русалка

Белая баба – ‘русалка’: «В каменистых реках она иногда выходит из воды, садится на камень и расчесывает себе волосы; заметив человека, сейчас же кидается в воду» (Кадн. Н. А. Иваницкий) [Дилакторский, с. 43].

Водянáя– ‘русалка’ «А Марьюшка видела – водяная купайецца» (Усть. Снк) [АОС, 5, с. 12].

Водяница: «А водяницы волосы долги, по пояс, черные, и поплыла, руками захрубала» (Медв.) – см. иллюстрацию к захрубать – ‘начать быстро перебирать руками при плаванье’ [СРГК, 2, с. 235].

Водянúца – ‘русалка’: «Воденик, воденици на Ильйинской нидили будут купацце» (Нянд. Стп); «Жэнщина выглядела как водяниця – долгийе волосы рощесывала. В воды водяници йесь. В русланка чёрная такая, водянця зовёцца. Водяница йево не утащила» (Плес. Ржк) [АОС, 5, с. 11].

Водянуха – ‘русалка’ «Я была маленькая, меня водянуха за ногу укусила. Сосетка мне вопила, вопмла, што водянуха, а я маленька, не знаю кто и водянуха» (Шенк. ВП); «А водянуха – стрась какая-то в воде жывет. Из реки-то водянуха» (Шенк. Трн) [АОС, 5, с. 13].

Волосáтка – ‘по суеверным представлениям сверхъестественное существо женского рода, русалка’: «Волосатка севодьня Василья-то водило в лисе» (Холм. Кпч.); «Волосатка цертофка вышла из воды» (Онеж Тмц) [АОС, 5, с. 52].

Дедушúха – ‘русалка’: «Шли мы, а в реке што-то краснойе сидит, копошыцца — дедушыха! Я дедушыху видела в децьве. Роспусьтят волосы, што дедушыхи» (Онеж. Ук.) [АОС, 10, с. 415].

Купáльница – ‘русалка’: «Закупаешься, купальница пристанет к тебе» (Кр.) [НОС, с. 482].

Русáлка: «По легенде, из студеника выходила русалка, которую боялись люди» (Хв.) из иллюстрации к студенúк – ‘ручей с родниковой холодной водой’ [НОС, с. 1151].

Русáлка – ‘мифологическое существо’: «Обычно говорят, русалка в воде живет, а ведь она может и на дереве: заведут в лес, и ходишь по одному месту, находили и замученных» (Бат.) [СРГК, 5, с. 584].

Русáлка: «Де́ти сеноко́сили и запозда́ли, ку́чи што ́ ли накла́дывали, и ви́дели на ка́менке у Безво́дника руса́лку: сиди́т ы че́шэт во́лосы!» (Карг. Ар) [АОС, 19, с. 74].

Русáлка: «Раньшэ на Волочихе [проток Волочиха, впадающий Северной Двины ниже Ваги – А. С.] видели русалку, волосы большы росча́сыват» (Никольшино, Холмогорский район) из иллюстрации к росча́сывать [Мызников, 2021, с. 434].

Русалка: «Щелкотухой от деревни отгоняли волков, русалок» (Новг.) – из иллюстрации к щелкотýха – ‘колотушка, трещотка’ [НОС, с. 1318].

Руслáнка – ‘в мифическом представлении — русалка’: «Русланки водятся в реках» (Лод.) [СРГК, 5, с. 584].

Дух мельницы

Мéльник – ‘по суеверным представлениям: дух мельницы, нечистая сила’: «На мельнице есть свой хозяин, мельник, тоже туда не ходи» (Тихв.) [СРГК, 3, с. 221].

Дух бани

Парусáлка – ‘нечистая сила, живущая в бане’ «Парусалка, напугала нас, тако чудище выскочило, волосы длинны, распущены, выскочило, стало на ракушки и on, оп!» (Дем.) [НОС, с. 791].

Обряды

Обряд принесения жертвы водяному коровьим маслом. Проводится на опасных участках русел рек (Арх.) [Теребихин, 2004, с. 308].

Жертва водяному перед началом лова. Водяному бросают две–три маленьких рыбки, щепотку табака или горбушку хлеба с солью со словами: «Хозяюшко–дедушко, вот тебе хлебушко, а мне рыбка» [ Байнин, 2015].

Обряд для защиты от нечистой силы перед водосвятием: «По поверию крестьян во время освящения воды нечистая сила кидается всюду, где нет крестного знамения, во избежание чего крестьяне еще накануне крестят мелом или углем двери, окна и печь» (Кадн.) – из иллюстрации к водокрéщéнье – ‘Богоявление, Крещение Господне (6 января)’ [Дилакторский, с. 61].

Обряд для защиты рыболовных снастей: «…надо окурить снасть в дыму запеканки (сушеной летучей мыши) или богородской травки» (Кузнецов) – из иллюстрации к обурóченный запáс – ‘рыболовецкая снасть, освобожденная от сглаза’ [ПОС, 22, с. 230].

Приметы и запреты, связанные с водяными духами

«Говорят не к добру водяника видеть, смерть может застать» (Кондоп.) – из иллюстрации к застать – ‘настигнуть, прийти’ [СРГК, 2, с. 208].

Запрет купаться: «Запрещя́ли купа́ца по́сле Ильйина дьня – фторо́го а́вгуста, ра́но начина́йет темне́ть, руса́лки што» (Онеж. АБ) [АОС, 19, с. 150].

Запрет купаться на глубоком месте: «Раньшэ фсё запу́гивали: “Не купа́йтесь глубо́ко, а то чё́ртышко-перевё́ртышко уте́нит!” Фсё ра́ньшэ запу́гивали, ска́жут: “Ти́шэ, не реви́те, чюли́куны вы́ехали!”» (ПИН. Ёр.) [АОС, 19, с. 211].

Колдовство и знахарство

Ворожбúть – ‘ворожить’: «Лечит не врач, а шептун, он ворожбит» (Ст. + Вор., Валд., Вол., Залуч., Кр., Люб., Мош., Новг., Ок., Пест., Под., Хв.) [НОС, с. 127].

Ворожúть – ‘гадать, предсказывать будущее; колдовать. ||Лечить заговорами’ (Остр., Беж., Вл., Дн., Кун., Нов., Н-Рж., Н-Сок.,Палк., Порх., Пуст., Сл., Слан., Тор., Холм ) [ПОС, 4, с. 155].

Волховúна – ‘колдовство, ворожба’: «У нас в деревне валхова есь, как притсказательница такая, у како какоя горе, идут к ней за валховинай, ана саветует им» (Пск. Филатова Гора) [ПОС, 4, с. 132].

Волховствó – ‘колдовство, ворожба’: «И до тых пор яво [колдуна] там диржал падвешанным, паоли тот не обясцялся, што никогда бошы в жызни ня будя волхвоством заниматься» (Печ. Варапаново) [ПОС, 4, с. 132].

Знатовать – ‘колдовать’: «Бывали знатухи, они колдовали, знатовали, я ходила к знатухе» (Кирил.); «У нас одна старуха знатовала, на свадьбу ее не пригласишь, она и спортит, что-нибудь наделает худое, а знала и хорошо» (Кирил.) [СРГК, 2, с. 254–255].

Знать – ‘уметь колдовать, ворожить’: «А ее отец как зол на кого, так в сыру землю сгонял, так хорошо знал» (Чер.); «Одна старуха знала, так ее все на свадьбу звали, она и проводит свадьбу, чтобы всё хорошо» (Медв.); «Бабки вылечивают, раньше бабки хорошо знали, теперь-то все примерли» (Чер.) [СРГК, 2, с. 255].

Знать – ‘уметь ворожить, колдовать’: «Эта бабушка знает, наговаривает» (Вож. Сурк.) [СВГ, 2, с. 174].

Знатьё – ‘умение, ремесло знахаря’ (Хар. Тимон.) [СВГ, 2, с. 174].

Колдовáние, колдовствó – ‘магические приемы, с помощью которых колдуны воздействуют на людей (Холм.) || ‘Такие приемы, которые имеют плохое воздействуют на людей’ || ‘Способность, умение колдовать’ (Беж.) [ПОС, 14, с. 354].

Знахари и колдуны

Бáба – ‘знахарка, повитуха’ (Пореч., Остр., Нев.) [ПОС, 1, с. 79].

Бáбка – ‘знахарка’: «Колдуны, бапки, сами хвастали: я такова изличила и такова» (Палк. Парфеево + Пушк., Остр., 1961) [ПОС, 1, с. 82].

Бáбка – ‘знахарка’: «Мне не приходилось лечиться с бабками, мы не захватили ни трав, ни бабок» (Прион. + Тихв., Кондоп., Лод., Медв., Подп., Чуд.) [СРГК, 1, с. 26]; «А бабки знали против нечистой силы всякие слова, я одну знала навьявь, да теперь забыла» (Кондоп.) – из иллюстрации к навьявь – ‘наизусть’ [СРГК, 3, с. 306].

Бадунúха – ‘гадалка, знахарка’ (Пуст. Мясово, 1961) [ПОС, 1, с. 92].

Ведун – ‘наговорщик, знахарь, колдун’ (Вол. Дорогин) [Дилакторский, с. 76].

Вéдьма – ‘в народной мифологии: женщина, знающаяся с нечистой силой’: «Кот черный бяз метак, ведьма значит» (Н-Рж. Велье); «Зафтра Иван Купала, ходют каток жэч на поле…» (Нев. Прудище) [ПОС, 1, с. 63].

Вéдьма – ‘колдунья’ || ‘Злая колдунья’: «Ведьма – злой целовек» (Нянд. Мш.) [АОС, 3, с. 78].

Ведьмóва – ‘колдунья, знахарка’: «Ведьмовы раньше по деревням жили, всех заговорить могли» (Тихв.) [СРГК, 1, с. 169].

Волхв – ‘колдун’: «А самых волхв ещё называли ворожбы» (Вол.) [НОС, с. 127].

Волхв, волхвá – ‘кто занимается колдовством, ворожбой’: «У нас в деревне валхова есь, как притсказательница такая» (Пск. Филатовая Гора); «Паехали па валхвам, валхва – ета калдун, и е, тольки харошае делае» (Остр. Магиново) || ‘Знахарь, знахарка’ (Гд., Дед., Н-Рж., Пск., Сл., Пск.) [ПОС, 4, с. 131].

Волхвúт, волхвúст – ‘кто занимается колдовством, ворожбой’: «Валхвит – мужык, зъкликун, палхое далает, валхвит – он леча, дажэ и скатину, фсе абрашшаюцца, моэ, и плахое сделая» (Оп. Макушино); «Валшвит, хто калдуит, ани зло делають» (Оп. Макушино) [ПОС, 4, с. 131].

Волхвúтка – ‘кто занимается колдовством, ворожбой’: «Была и такая валхвитка, вылете сарокай, и накак ни убить была ию, калдофка была» (Кр. Агарышево) [ПОС, 4, с. 131].

Волхвунья – ‘колдунья’: «Волхвунья, колдунья жила у нас на Горке; любовь сводила, колдовала, призаветывала» (Тихв.) [СРГК, 1, с. 224].

Ворóжбы – ‘колдуны’: «А самых волхв ещё называли ворожбы» (Вол.) [НОС, с. 127].

Ворожéй – ‘колдун’: «И ворожей есь, ворожит, мужики даже есь» (Ст.) [НОС, с. 127].

Ворожéй – ‘кто занимается колдовством, ворожбой’: «Мне было лет шэснаццать, ходил тогда кудесник с книгой, большой колдун, он ворожэй ороший был» (Пл. Дворец + Ляд., Порх.) [ПОС, 4, с. 154].

Ворожéйка, – ‘гадалка, знахарка’: «Бабка — ворожейка, всё ворожит» (Новг.); «Только ворожейки лечили людей» (Сол. + Мал) [НОС, с. 127].

Ворожéйство – ‘ворожба, знахарство’: «Ворожэйство было разное, колдовство!» (Пл.) [ПОС, 4, с. 154].

Ворожбúт – ‘колдун, знахарь’: «Ходили к какому-то ворожбиту, чёго-то наговаривали, возили в Ленинград от этого ворожбита» (Под. + Ст.) [НОС, с. 127].

Ворожбúха – ‘гадалка, знахарка’: «Ворожит ворожбиха» (Ок. + Хв.) [НОС, с. 127].

Ворожея, заговорка, колдовщина, колдóвка, колдóвщица, колдýнья, колдýха, колдушка  – ‘женщина, занимающаяся колдовством’ (Беж., Дед., Кар.,Кр.,  Остр., Палк., Печ., Порх., Пуш., Пыт., Сер., Сл., Стр..,Тор) [ПОС, 14, с. 354–355].

Ворсу́шка – ‘колдунья; знахарка, наводящая порчу’: «Егоровна, ворсушка, ей скоро сто лет стукнет, на нашу корову слово наговорила – плохо доить стала» (Черная Речка. Гемп) [Мызников, 2019, с. 83].

Вражбе́йка – ‘знахарка’: «А то была́ гарля́нка, а то жа́ба, то вражбе́йку зва́ли» [ПОС, 14, с. 355].

Еретúк – ‘знающийся с нечистою силою, знахарь, колдун, также дух умершего колдуна’: «Ведуны и ведуньи, колдуны и колдуньи, еретики и еретицы...» (Вол., Кадн., Сол., Тот. Иваницкий) [Дилакторский, с. 122].

Забáйда (устар.), знатóк – ‘знахарь, лекарь-самоучка’: «Вот у нас быУ забайда в той дерёвне, многих лечйУ» (Гряз. Осин.); «Её ведь забайда лечила» (Гряз. Ваган.) [СВГ, 2, с. 93].

Знатúха – ‘знахарка, колдунья’: «Корова ушла да ушла, да шесть ночей дома не ночевала, заблудилась, пошли к знатихе, знатиха говорит, что живая она» (Кирил.); «Есть еще теперь знатихи-то, ходили к ней, знатиха как будто сказала, что конь на Царозере был» (Кирил.); «Мой дед к знаткам-то ходил, знатиху-то водили домой» (Карг.) [СРГК, 2, с. 254–255].

Знатóк – ‘колдун’: «Раньше много знатков было в Лекшмозеро» (Карг.); «Шепчут что-то на соль, такие слова, только говорят, что только 3 года действуе, теперь-то видь мало стало таких знатков» (Плес.); «Знатки у нас были, не пригласят знатка на свадьбу, он и припортит невесту» (Плес. + Кирил.) [СРГК, 2, с.  255].

Знатóк – ‘колдун, знахарь, ворожей’: «Корова заболела, пошли к знатоку» (Кадн. Вел. Тот. Ник. В‑‑Уст.; Иваницкiй) [Дилакторский, с. 171].

Знатуха – ‘знахарь, лекарь-самоучка’: «Я как заболёла, так и побежала к знатухе» (Кир. Мереж. + В-У. Кич.) [СВГ, 2, с. 174].

Знатуха – ‘колдунья’: «Бывали знатухи, они колдовали,знатовали, я ходила к знатухе: «Бабушка, помоги, корова придет до забора и убежит» (Кирил.); «Знатуха есть, она знается с лешием» (Карг.) [СРГК, 2, с.  255].

Зна́харь – ‘лекарь, использующий для лечения народные средства’: «В карелы очень много таких людей: колдоны́, знахари» (Шижня); «Зна́хари лечи́ли, мущи́ны рва́лись, потому́ што о́чень тяжо́лая рабо́та, брё́вна, фсё э́то и пото́м сна́сти тожэ нелё́хкие, не́вот тяну́ть. Ба́пки лечи́ли, костопра́вы бы́ли, ба́ню нато́пят, фсё» (Ковда) [Мызников, 2019, с. 163].

Колдóвка – ‘женщина, умеющая лечить народными средствами, заговорами, знахарка’ (Гд., Н.-Рж., Кр., Остр., Палк.) [ПОС, 14, с. 354–355].

Колдýн, ворожбит, ворожея, шептун – ‘мужчина, занимающийся колдовством’ (Беж., Остр., Кр., Пушк., Сл., Тор.) || ‘Человек, умеющий лечить народными средствами, заговорами; знахарь’ [ПОС, 14, с. 355].

Колдея – ‘колдунья, ворожея’: «Старая-престарая колдея жила в этой изобке» (Кр.); «Колдея — женщина, которая, как считали раньше, дружна с нечистой силой, своими заговорами она либо помогает людям, либо делает для них гадости» (Бор. + Люб., Под.) [НОС, с. 411].

Отпущенник – ‘ворожея, знахарь, колдун’ (Вол. Баженов) [Дилакторский, с. 336].

Шéптаник, шéптарь, шéптун – ‘знахарь, колдун, заговорщик, ворожей’ (Ник. Баженов) [Дилакторский, с. 567].

Вода, используемая знахарями и колдунами

Водá – ‘о целебном настое на воде; о воде, обладающей, по поверью, целительной силой’: «Дал дет како́й-та вады́ – как руко́й сня́ла» (Дн. Щиленка. [ПОС, 4, с. 70].

Вода с урочного камня - урóчный камень – ‘ноздреватый камень [известняк, травертин?], вода с которого считается целительною, когда окидаются губы’ (Волог. Баженов) [Дилакторский, с. 122].

Вода для умывания от сглаза: «Во́душка-ма́тушка, я умываю раба ужэ ребёнка таково-то, фсе бычки́ -огово́ры, фсе перехо́ды, во имя оцца́ и сына Свято́во ду́ ха, аминь» (Нюхчозеро) – из иллюстрации к бычки́ –‘эпитет сглаза’ [Мызников, 2021, с. 61].

Заговоры, построенные на ассоциативной связи с рекой (фрагменты текстов)

Речная вода

Заговор против чародеев: «...на реки зачерпнут(и) воды… пропустит(ь) та вода сквозь исподнюю жерновную ячею да окачиват(ь) веретено жерновное...» (Карг., Волог.) [Топорков, 2005, с. 269].

Заговор от хмельного пития: «Могила выкопат(ь), где незнаемой мертвец, а не вынят(ь) мертвого вон да верхняя доска снят(ь), и саван оправит(ь), и пронят(ь) сквоз(е) саван 3 ж игла, и взят(ь) воды з берега и сквоз(е) саван и сквоз(е) иглу та вода процедить…» (Олон.) [Топорков, 2005, с. 120–121].

Заговор на пчел: «Поди на реку и возьми воды, переходи чрез тое реку трижды и переходя молъви тридеветь рас: Как мать река Ильмень течет и(с) своих холмов, из усьев своею честию и хвалою и как у той реки берег с берегом не съходица, так бы мои пчелы с чужими пчелами не сходились» [Топорков, 2005, с. 492].

Берега реки

Заговор на отсуху: «Как речной берег с берегом не сходится, — так чтобы этот раб Божий. имрек не сошелся с рабой Божей имрек» (Вытегор.) [Топорков, 2005, с. 197].

Заговор на отсуху: «(К)ак сие крутые красные береги вместо не сходят(це)...» (Вытегор.) [Топорков, 2005, с. 197].

Течение реки

Заговор на охоту: «Как речка и вода течет без отвороту, круты бережки отрываючи, береги пески омываючи, бел камень разбиваючи…» [Топорков, 2005, с. 427].

Заговор на домашний скот: «И как славная река Илмень течет в акиан море безотпятно и безотворотно, и так бы скот мой любимой шел повечеру в дом свой безотпятно и безотворотно. И как огнь палящы непотыхающы сколь жарко и ярко, и как бы горело у скота серце скотина по скотине и по мне, р(абу) Б(ожию) и(мрек), меня увидят или голос мой услышат» [Топорков, 2005, с. 514].

Быстрое течение

Заговор от бельма: «Как вода в речке бежит шибко, так чтобы скоро сошло бельмо от глаз» [Топорков, 2005, с. 694].

Заговор на выпуск пчел: «Как река Ильмень течет, рвет она берега и землю несет и животъной полна(?), так же ты, моя пчела, поди по большим пъромыслом, рви и дери, и себе в пасику неси, тако ж, моя пчела, ускаревай, сама к чужим пчелам не ходи и к себе чужих…» [Топорков, 2005, с. 488].

Заговор на костоед: «Костоед — болезнь, эту болезнь заговаривали ворожеи особым наговором на быстрые реки» (Оп.) – из иллюстрации к костоед – ‘болезнь, разрушающая структуру кости, преимущественно пальцев рук и ног’ [НОС, с. 411].

Медленное течение

Заговор от ран: «…вода спяща» [Топорков, 2005, с. 736].

Каменистое дно

Заговор на тоску: «…в той реке белой камен, и как на том камени вода не держится» [Топорков, 2005, с. 445].

Снеготаяние, половодье

Заговор на отыскание лошади по следу: «Розливается вешняя вода по сыро(й ма)терой земли, так бы розливался (раз)ум и смысл по сырой матерой з(емли), и как вертятся сии твои следы, так бы (вер)тился твой смысл и разум» (Олонецкий сборник) [Топорков, 2005, 118].

Заговор от врагов: «Розливается вешняя вода по сыро(й ма)терой земли...» [Топорков, 2005, с. 736].

Заговор от сглаза: «Как покатитца вешная вода з гор и прольются ручьи…» [Топорков, 2005, с. 472].

Топонимы

Волхва (Волхво на современной карте) – название озера (Пушк. Лескутино) [ПОС, 4, с. 131]

Комментарии

В диалектных словарях содержится значительных объем демонологической лексики (местные названия водяных, русалок и т. п.), а также лексики, отражающей сохранившиеся до этнографической современности представления о знахарстве и колдовстве. Широкий ареал имеют лексемы водянúк, русалка, ворожéй и др. Менее распространены лексемы волхвунья, волхвúтка, ведун. В Словаре псковских говоров с историческими данными слово ведунья – ‘ворожея, колдунья’ приводится со ссылкой на источник 1607 г. [ПОС, 1, с. 62]. К водным объектам не имеют непосредственного отношения русалки-полевицы, в псковских говорах – обезья́ны: «Русалки летам ва ржах, аблязьяны ани яшшё назывались. Ане такие маленькие» (Остр.) [ПОС, 22, с. 116]. Глагольные лексемы раскрывают восприятие реки как живого существа: опозóрить – ‘причинить ущерб, повредить’: «Река-то как разлилась, так все наши угодья опозорила и сама ушла на другу постель [русло – А. С.]» (Мезен. Арх., 1885) [СРНГ, 23, с. 272]; «Лжа [название речки] абманула Утраю и вышла ночью [легенда, объясняющая, почему река называется Лжа] (Кр. Ср.) – из иллюстрации к обманýть [ПОС, 22, с. 229–230].

Мифологизированные образы реки содержатся в текстах заговоров с использованием речной воды или ассоциативно связанных с рекой. В них упоминаются реки Волга, Ильмень (Волхов?), в заговоре на красоту – наделенная чудесными свойствами вода реки Иордан(ь), в которой Иоанн Предтеча совершил обряд крещения над Иисусом Христом [Топорков, 2005, с. 246]. Обрядовые практики направлены на излечение от болезней, на защиту от нечистой силы во время водосвятий, от действий злых колдунов, от сглаза, в том числе освобождение от сглаза рыболовецкой снасти, на преодоление опасностей, связанных с плаванием по порожистым рекам (принесение жертвы водяному, хозяину речных порогов) [Теребихин, 2004, с. 308].

Присущий современной повседневно-бытовой культуре интерес к славянскому фольклору и мифологии способствовал появлению на «Сказочной карте России» родины Водяного (г. Пошехонье, Ярославская область) и возникновению дискуссии о необходимости учредить родину русалки-водяницы. В этом качестве предложено озеро Тиглицы (Тиглицкое) в Печорском муниципальному округе (Псковская область). Водоем занимает центральную часть вытянутой в меридиональном направлении ложбины длиной около 2,5 км и шириной от 100 до 250 м, отделенной от Псковского озера песчаной перемычкой. Судя по опубликованным текстам, прообразом русалки является «заложная покойница» – девушка, не изжившая свой срок и умершая неестественной смертью.

Модельные объекты

Реки, в том числе водотоки, на которых находятся или находились в прошлом водяные мельницы.

Фонтан «Садко и царевна Волхова», скульптур Э. Н. Курылев. г. Великий Новгород.

Озеро Тиглицы (Тиглиц). Печорский муниципальный округ. Псковская область.

Родина Водяного – г. Пошехонье, Ярославская область.

Посещение модельных объектов

Русальная или Троицкая неделя (Зелёные Святки) приходится на начало лета. Театрализованные представления, посвященные празднованию Егория Вешнего, Русальной недели, Ивана Купалы, проводятся в деревне Бугрово (Пушкинский Заповедник, Псковская область) и других этнографических музеях и национальных парках.

Источники информации

Байнин С. В. Промысловые заговоры и обряды Русского Севера в творчестве «крестьянского» поэта Н. А. Клюева. Рябининские чтения – 2015. Петрозаводск, 2015. [Электронный ресурс]. URL: https://kizhi.karelia.ru/library/ryabininskie-chteniya-2015/1601.html?ysclid=lw44tu927q503459582 (дата обращения: 12.02.2023).

Водяной / Словарь славянской мифологии. [Электронный ресурс]. URL: https://rus-slavanskaya-mifologia.slovaronline.com/34-%D0%B2%D0%BE%D0%B4%D1%8F%D0%BD%D0%BE%D0%B9 (дата обращения: 12.02.2023).

Гура А. В. Символика животных в славянской народной традиции. М.: Индрик, 1997. 912 с.

Забылин М. Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. В 4 ч. // Сост. и отв. редактор О. А. Платонов. М.: Институт русской цивилизации, 2014. 688 с. Zabylin-M.-Russkiy-narod.-Ego-obychai_-obryady_-sueveriya-i-poeziya.pdf - Яндекс Документы (yandex.ru).

Зеленин Д. К. Очерки русской мифологии. Петроград, 1916.

Иванов: Вяч. Вс., Топоров В. Н. Славянская мифология // Мифы народов мира: Энциклопедия. Т. 2. М.: Сов. Энциклопедия, 1988. С.450–456.

Ковынева М. Реки, озера и моря в славянской мифологии (culture.ru). [Электронный ресурс]. URL: https://www.culture.ru/materials/257299/reki-ozera-i-morya-v-slavyanskoi-mifologii?ysclid=lvr0eje4sl754275756 (дата обращения: 12.02.2023).

Криничная Н. А. Мифология воды и водоемов. Былички, бывальщины, поверья, космогонические и этиологические рассказы Русского Севера. Исследования, тексты, комментарии. Петрозаводск, 1994. 467 с.

Логинов К. К. Из народной медицины Верхнего Поилексья // Структура и динамика природных экосистем и формирование народной культуры на территории национального парка «Водлозерский». Петрозаводск, 2005. С. 3–5.

Магические практики севернорусских деревень: заговоры, обереги, лечебные ритуалы. Записи конца XX — начала XXI века: в 2 т. Т. 2: Вологодская коллекция / Сост. С. Б. Адоньева, А. В. Степанов; СПб.: Пропповский центр, 2020. 568 с.

Максимов С. В. Водяной / Нечистая, неведомая и крестная сила. СПб.: Т-во Р. Голике и А. Вильборг, 1903. С.  81–99. URL: https://textarchive.ru/c-1788605-p5.html.

Пинегин Н. В. Из сказок Лапландского Севера: Листки из записной книжки туриста // Известия Архангельского общества изучения Русского севера. 1910. №17. С. 27–33.

ПМА – Полевые материалы Н. Е. Мазаловой.  Архангельская обл. Шенкурский р-н (1987); Вельский р-н (1988); Пинежский р-н (1989).

Райкен Л., Уилхойт Д., Лонгман Т. (книга неправославных авторов). Словарь библейских образов

Ревизия: как отдохнуть на Тиглицком озере.База отдыха «Хуторок». Электронный ресурс]. URL: https://vk.com/video-23321203_456242851?t=1m11s (дата обращения: 12.02.2023).

Реки, озера и моря в славянской мифологии / Ковынева М. [Электронный ресурс]. URL: https://www.culture.ru/materials/257299/reki-ozera-i-morya-v-slavyanskoi-mifologii?ysclid=lvr0eje4sl754275756 (дата обращения: 12.02.2023).

Русская мифология. Энциклопедия / Сост., ред., пред.: Мадлевская Е. Л. М.- СПб.: Эксмо, Мидгард, 2006. 784 с.

Русские заговоры Карелии. Петрозаводск: Изд-во ПГУ, 2000. 276 с.

Русские заговоры из рукописных источников ХVII — первой половины ХIХ в. / Составление, подготовка текстов, статьи и комментарии А. Л. Топоркова. М.: Изд-во «Индрик», 2010. 832 с.

Русские заговоры из рукописных источников ХVII — первой половины ХIХ в. / Составление, подготовка текстов, статьи и комментарии А. Л. Топоркова. М.: Издательство «Индрик», 2010. 832 с.

Русский демонологический словарь / Автор-сост. Т. А. Новичкова. СПб.: Пб писатель, 1995. 640 с.

Теребихин Н. М. Метафизика Севера: Монография. Архангельск: Поморский университет, 2004. 272 с.

Тиглицкая водяница. [Электронный ресурс]. URL: https://inpskov.ru/legendy/tiglickaya_vodyanica (дата обращения: 12.02.2023).

Топоров В. Н. Река / Мифы народов мира. Т. 2. М.: Сов. Энциклопедия, 1988. С. 374–376.

Составители словарной статьи

Мазалова Н. Е., Соколова А. А.